Задержанная

Ребекка очнулась от тяжелого забытья, голова гудела от вчерашнего алкоголя, а сознание цеплялось за обрывки воспоминаний. Последнее, что она помнила, — это выход из бара, а дальше — лишь туман. Теперь же холодный металл наручников сковывал ее запястья, а вокруг царила гнетущая тишина допросной комнаты. Детективы Эйвери и Мун, их лица были непроницаемыми масками, методично задавали вопросы, каждый из которых звучал как приговор. Они говорили о ее машине, о следах столкновения на бампере, о пятнах крови, что не оставляли сомнений в трагическом исходе. Подозревали, что она, Ребекка, насмерть сбила человека. Паника медленно, но верно подступала к горлу, смешиваясь с отчаянием и чувством полной беспомощности. Как это могло произойти? Она пыталась собрать воедино фрагменты ночи, словно осколки разбитого зеркала. Вспышками возвращались образы: смех, музыка, незнакомый мужчина, с которым она обменялась парой фраз в баре. Его лицо, его взгляд – все это казалось одновременно чужим и пугающе знакомым. Но чем больше она пыталась вспомнить, тем сильнее росло ощущение ирреальности происходящего. Что-то было не так в этом полицейском участке, в их вопросах, в их поведении. Воздух здесь был пропитан не только запахом страха, но и чем-то более зловещим, необъяснимым. Каждая деталь, каждый взгляд детективов, казалось, скрывал за собой нечто большее, чем просто расследование несчастного случая. Она была задержана, но истинная природа ее заточения оставалась мрачной загадкой.